точно, сколько ей лет. Но думаю — шестнадцать, ну может быть — семнадцать… хотя вряд ли.

«М-да… везде обман! Везде! Никому верить нельзя! Как жить дальше?» — про себя пригорюнился Косов.

Пожалуй, впервые с того момента, как он приоделся после попадания, Косов чувствовал себя… настолько неловко. Нет, так-то… его «горка» вполне производила впечатление и на мужчин, которые старались незаметно окинуть его взглядом и оценить несколько непривычный костюм; и на девушек. Ему шло — приталенная куртка выгодно подчеркивала его спортивную, жилистую фигуру; а штаны, заправленные в «берцы», были довольно непривычны взгляду. Это как в начале восьмидесятых… ну, если взять модные импортные кроссовки, фирменные джинсы и «батник» какой-нибудь «Лакосты», посреди провинциального районного центра.

Но вот сейчас… Его такой модерновый в это время костюм никак не сочетался с шиком Завадской. Это как поставить рядом красивую модель в платье от Коко Шанель и, пусть брутальный, но — внедорожник. Ну вообще никак не сочетается! Она вся такая… ух! Мужики пытались не свернуть шеи, а женщины — сочились ядом и шипением!

Она заметила смену его поведения, и прямо спросила. Косов попытался косноязычно объяснить. Не получилось и он сконфуженно замолчал. Елена подумала и рассмеялась:

— Ва-а-а-н-ь! Ты что это…, - пощелкала пальцами, вспоминая, — как же ты говорил? А, вот — комплексуешь, что ли? Вот уж никогда бы не подумала, что ты так можешь…

Иван раздраженно дернул уголком рта, цыкнул, как босяк, и невразумительно, опять же:

— Ну так что ж… Ты — вон какая!

— Ой! Как мне это приятно! — протянула красавица и тесно прижалась к его плечу.

После перевела тему:

— А что, ты Фатю давно видел?

— Ну так… кто-то трудоустроил бедную женщину… так, что теперь и график ее не понять! Раз в две недели если увидимся — уже хорошо!

Она опять засмеялась:

— Ну ничего, я скрашу тебе скуку и одиночество!

— Да! Леночка! Может нужно зайти в магазин — какие-нибудь продукты… спиртное?

Она легкомысленно отмахнулась:

— Да не надо ничего! Тут… недавно Евгений заезжал. А он, как всегда, без подарков не приезжает.

Опять Косов почувствовал укол:

«Вот же… даже Шрам, приезжая очень редко и ненадолго, чем-то помогает женщине! А ты… мудила, ничем… Хоть и рядом!».

Выматерив себя… «про себя», Косов предложил:

— Лен! Ты меня извини… Давай вот что сделаем! Выберем время, сходим в ателье, и ты закажешь себе, все что нужно такой красивой женщине?

«Девчонкам-то, тогда, после показа мод, дали выкупить модели за недорого. А вот Елена чем поживилась? Или осталась при своих интересах?».

Завадская помолчала, а потом, заглядывая ему в глаза, спросила:

— Ванечка! Ты правда хочешь этого?

— Да! Хочу! А то… по-свински с моей стороны.

— Ты лучше о Фатьме подумай!

— А что о Фатьме? Ее я уже вроде бы полностью приодел…

— Да-а-а… Фатя сейчас… блистает, надо сказать, в гостинице! — задумчиво протянула Елена, — Там, пожалуй, никто так стильно не одевается! Мне уже говорили об этом. И спрашивали, и меня, и ее — откуда такие наряды? И что… ты готов потратить деньги… а выйдет, наверное, немало… на меня?

— Лен! Ну ты чем слушаешь? Я же сказал…

— Вань! Я женщина с претензиями… У тебя денег-то хватит? Может не надо?

— Не комплексуй! Надо! И денег хватит! — «м-да… придется подписываться… однако!».

Она опять прижалась к его плечу, закинула голову и рассмеялась.

— Ты чего?

— А ничего! Просто… как-то хорошо! — посмотрела с улыбкой на него, — А может еще и… от предвкушения! Давай опять не будем спать… как в тот раз?

— Хочешь?

Она, улыбаясь, молча кивнула.

— А осилишь?

Елена снова засмеялась:

— Ну-у-у… я постараюсь!

— Договорились!

Прошли еще немного. Помолчали. Завадская посмотрела на него с улыбкой, потом прикусила губку, прищурилась и наигранно холодно спросила:

— А скажи-ка мне, милый, все же… а с чего это ты так на Таньку запал?

Косов рассмеялся:

— А я на нее не западал! Просто… она такой забавной мне показалась. Ну и фигурка у нее… Не отнять! А потом она… Слушай! А ведь похоже… она так грамотно меня подвела к этому. Да нет! Быть того не может! Она же девчонка совсем. Откуда такая продуманность? Не… показалось!

Завадская вздохнула, посмотрела на него с сочувствием, как на совсем глупого:

— Вань! Я же тебе говорила — девчонки и в интернате уже проходят такую школу интриг… и прочих пакостей. А потом, когда в труппу приходят… каждый день мастер-класс видят. К этому возрасту они уже… прежде чем слово сказать, сто раз подумают! Сама через это прошла, знаю, как это… Кстати! Подружка твоя… она вовсе не из простых. Чтобы ты знал!

Иван удивился:

— Что? Из бывших, что ли?

— Да нет… я не о том! Откуда она — я не знаю. Я говорю, что девочка как танцовщица — очень перспективная! Может и в примы лет через пять-семь выйти. Хотя… это будет очень сложно! И даже не от нее это зависит. Но уж в дубле — точно будет!

— А дубль это?

— Ну… дублеры прим. На всякий случай — болезнь, травма…

— Ты присмотришь за ней?

Завадская рассмеялась:

— Что? Понравилась?

Косов покачал головой:

— Вовсе нет! Вот честно скажу — нет! Она вообще… не в моем вкусе. Да и не умеет ни хрена! Просто… она какая-то… славная! Интересная девчонка!

— Ой, Ваня, Ваня! Телок ты, вот что я тебе скажу! Телок! Как же так получается — у тебя столько женщин, и все — непростые. Красавицы! И со всеми ты так успешно крутишь… А, оказывается, тебя облапошить — проще простого! У меня в голове не складывается — как же так можно? Сразу и то, и это. Не бывает так…

— Да… что хотела еще спросить… просто — любопытство женское. Если не хочешь, можешь не отвечать… Скажи… а вот ты говорил, про рыженькую… Мне показалось… или ты ее и правда потерял.

Настроение сразу упало, Косов насупился:

— Там это… Лизе замуж надо. Семью, ребенка… А я что? Так… ветер в голове…

Елена внимательно посмотрела на него:

— Пон-я-я-тно… Ты прости, что я… Не надо было спрашивать. Бабское любопытство!

— Перестань! Все нормально. Мы поговорили… и решили.

— Хороший ты, Ванька… Хоть и дурак!

«А вот здесь — не понял! Что дурак — это понятно, я каждый день и себе, и людям это доказываю. Но вот именно здесь и сейчас — почему дурак?».

«Хорошо у Леночки! Уют, комфорт… И хозяйка она… хорошая. Не просто светская блядь. Бляди не умеют быть такими — и чистота в квартире,